allaborisovna.narod.ru >> алла-графия >> библиография >> статьи >> ножницы. часть 3
АП: Да кто же со мной будет работать-то, ни один режиссер не сможет. Через день вылетит как пробка. И меня же еще потом обругают. Но постольку, поскольку ни один режиссер со мной не работает и не может выдержать одного дня, то мне пришлось самой закончить, понимаете, ГИТИС. Я сама себе режиссер, плохой или хороший. Правда, за режиссуру лучше платят, ты понимаешь? Сейчас мне вот 500 рублей заплатят, за что? За Паулса, концерт! (Бенефис "У нас в гостях "Маэстро", прим. Паромщика). Так что можно нормально жить.
ИР: Полторы тысячи.
АП: Ну! Полторы тысячи, если б я знала, я бы раньше стала. Работать много я не могу как другие по 3 - 4 в день. Я работаю в месяц шесть, ну, десять - это много, шесть, семь в месяц концертов.
Кор: График значит сильно напряженный, что не выдержишь...
АП: Ну, музыкант получает 10 рублей за концерт, значит 70 рублей в месяц они получают. Кто со мной будет работать? И только те, кто со мной работают, - это настоящие музыканты. Вот так и запишите: фанатики мы своего дела. Бейте нас, ругайте нас, не давайте нам ничего делать. Нет, мы не будем ругаться, мы не будем как другие, там, в тот же самый Париж насовсем уезжать, мы здесь будем. А в Париж я уж как-нибудь съезжу, когда-нибудь.. И передайте французам, что если они хотят меня посмотреть - им это легче. Пусть они сюда приедут, в Театр Эстрады, и посмотрят. У нас не хуже этой "Олимпии" концертный зал Чайковского, прекрасный зал. "Олимпия" - это сарай по сравнению с этим концертным залом. Так что если я там не буду - пусть они сюда приезжают. Я лично очень ездить-то не люблю. Это ехать туда, это колбасу надо с собой брать, господи, боже мой, что там - ни поешь, ни выпьешь. У меня и так желудок больной. Так лучше что лучше пусть они сюда приезжают (смеется).
Кор: *** что меня удивляет.
АП: Вопрос любопытный (смеется).
Кор: Я слушаю Вас *** в Театре Эстрады *** отношение Лапина.
АП: Лапин хорошо ко мне относится, он просто боится, ну и все.
Кор: А чего он боится?
АП: А остальные все его боятся. А я не знаю, чего он боится.
Кор: А чего он боится? Чего ж ему бояться?
АП: Ой, ну как Вы не понимаете?
Кор: Нет, ну что, ну чего бояться-то? Я буду петь еще что-нибудь, но чего бояться? Я что-то не понимаю.
АП: Ну как Вам сказать. Ну зачем нам удивлять?
Кор: Ну что хочет-то?
***
АП: Это Вы у него спросите.
Кор: *** он не любит ваши записи *** скорее надоест ***
АП: Какие?
Кор: Ну для него то, что есть.
АП: А если я на сегодняшний день хуже? Кто меня должен судить? Лапин что ли? Зрители. Пусть меня и судят. Это их право выбирать себе любимого певца. Если я сегодня пою хуже, дайте песни хуже, пусть они меня разлюбят. А если я пою хуже, зачем мне петь хуже? Я даже не знаю, как я пою, если мои последние песни не дают ни в эфир ни туда, ни сюда? Если это Паулс, то можно дать, и то немного, а если это Пугачева, то не надо. Вот и все. Но как я пою - не должны судить один-два человека, потому что пою я не для них, а для миллионов людей, пусть они меня и судят. Если они скажут, что я дерьмо, вот я не буду петь, вот и все, я лучше танцевать начну, я что-нибудь другое начну делать. А так я не знаю. И "Машина времени" не знает, хорошая она группа или плохая, может она уже давно плохая, а под ней... ей так подогревают зрительский интерес. Запрещают? Запрещают. И правильно делают - такую кассу собирает за это. Молодцы! Правильно и делают. Пррравильно! Сейчас Минкова запрети, так только его петь и начнут. Да...
Кор: Ну что, что, что может не нравиться? Что может не...
АП: А я не знаю. Я не знаю. Понимаете, мне тоже кое-что не нравится там в других песнях, но это я же слышу. Я могу сказать: это мне нравится, а это мне не нравится. Вот это мне очень нравится у этой певицы, у этой же певицы мне это совсем не нравится. Мы все - таки обсуждаем это. Все правильно делается. Все должны быть равны.
ММ: Вот был случай, когда был съезд Союза Композиторов и Пугачева спела там "Не отрекаются любя", и после этого был еще один съезд и я говорю: "Пугачева с "Летними дождями". Можно? Значит, я хочу, чтобы была Пугачева." Мне говорит Эдуард Савельевич Колмановский: "Нет, не надо". Я говорю: "Почему?" Он говорит: "Все должны быть в равных условиях." Я говорю: "Это как в равных условиях?" Он говорит: "Ну а как после Пугачевой?" "Ну там же она кончала первое отделение. Кончите тоже первое отделение Пугачевой, и все будет..."
АП: Класс! (смеется).
ММ: Он говорит: "Нет, все должны быть в равных условиях." Я говорю: "Ну, тогда давайте, если в равных условиях, пригласим Краснознаменный ансамбль. Все в фуражках, все одинаково плохо поют, и все будут в равных условиях." И мне пришлось просто отказаться от этого участия в этом идиотском концерте, который длится три с половиной часа, и солдат туда посылают, потому что все орут песни о партии и о Ленине, понимаете? И уже голова начинает болеть после этого. Сейчас как раз было в Союзе Композиторов вот это вот заседание о гражданской песне, где наконец, значит, в очередной раз было сказано, что не надо орать песни о партии и о Ленине. Понимаете, что...
АП: Надо просто спеть хорошо! Хорошую песню об этом!
ММ: ...что через шестьдесят, через 65 лет поняли, что криком не возьмешь, понимаете? (1982 год, прим. Паромщика). И я не знаю, мне кажется, что "Летние дожди" гораздо более патриотическая песня, чем песня о Ленине какая - нибудь.
АП: Я тоже так считаю. Я в Финляндии пела
только о любви. Полтора часа, два часа. Я
пела только о любви. А мне дали за это медаль Мира. Не дураки значит. Мы победим! (смеется). Но пасаран! Куда Вы денетесь? Господи... Куда Вы денетесь?
Вот меня вызывают и говорят: " Ну что вы
все время хотите кого-то удивить?" (Все
чужие реплики измененным голосом) Я
говорю: "Но это ж хорошо, ну пусть люди удивляются
там чему-то!" Вдруг: "О!" "Ведь какие-то эмоции должны быть?"
"Ну зачем людям эмоции!" Я говорю: "Ну как же,
ну, все время работа, работа, работа, ведь они должны как-то отдохнуть!"
"Ну, зачем... Зачем им отдыхать?
Как, в смысле? Нет, ну правильно, правильно! Все верно.
Вот идите, Алла Борисовна, и перестаньте удивлять."
"Не перестану," - сказала я.
Я же не специально это делаю (смеется). Утром
встаю: "Давайте чем-нибудь удивим". И так все композиторы хотят.
Они пишут песни, для того чтобы удивить. Че-то у них не получается.
А когда это не специально, то мы можем загадать,
что у нас песня получится или не получится - это может
кто-то предугадать? Никто не может. Самое интересное, что если меня вообще не показывать,
вот на данном этапе, по телевидению и не
давать по радио год - интерес еще больше возрастет.
ММ: Нездоровый ажиотаж будет.
АП: Надо попросить, чтоб не показывали. О! Вот что начнется! Это мне просто продлит творческую жизнь лет на пять, да? Сразу, вперед. Так о чем мы, да, говорим-то? Какая у нас тема в творчестве?
Кор: Знаете, я слушаю Вас, и впечатление создается... Вот и письма приходят, вот даже, я Вам говорила, из Франции постоянно. У вас же постоянно концерты, понимаете? И создается такой образ процветающей благополучной певицы.
АП: Да, они так считают. Правильно. И пусть так считают.
Кор: ***
АП: Конечно, а, конечно. Так и надо. Ну зачем, кому нужны мои проблемы? Это мои проблемы.
Кор: Интересно.
АП: О! Это ооочень интересно. Приехал из Бельгии человек. Он сказал: "Да она к нам не поедет". Как будто он живет в Жмеринке, знаешь, какой-нить. Или в Ивановском селе. Он говорит: "Ну, чего она к нам в Бельгию, она к нам не поедет. Зачем ей эта Бельгия-то нужна? Она все имеет, куда она к нам поедет." Он сказал с такой тоской. Гениально. (смеется) Я считаю, что пусть так и считают, пусть так и считают.
Кор: *** с Паулсом ***