Вроде телефон в редакции не смолкал, а вскоре пошли письма. Что ж, по вашим просьбам мы вновь возвращаемся к недавним событиям, связанным с гастролями в Ленинграде советских и западногерманских эстрадных артистов.
О «КОНЦЕРТЕ» Аллы Пугачевой в холле «Прибалтийкой»» говорили повсюду. В те последние августовские дни я с опаской подходил к редакционному телефону. Каждый третий звонок был все о том же. Мои собеседники выплескивали поток эмоций, э наблюдений, доводов, их было не остановить.
Многие, вопреки всем фактам, кричали в телефон: «Не верим ни единому слову - все вранье, клевета! Алла подаст в суд!». Трудно сказать, как дальше события развернутся, но пока в народный суд Василеостровского района направлены материалы для привлечения певицы к ответственности за мелкое хулиганство.
Другие читатели требовали принять меры; запретить концерты в СКК, не пускать большие «распоясавшуюся звезду» в Ленинград, лишить звания народной, не выпускать за границу, требовали даже найти управу на щенка по кличке Кузя, который, как показали в «Телекурьере», незаконно проживал в люкс-апартаментах... Нашлись десятки «очевидцев», сообщивших в деталях и лицах перипетии скандала.
Но все-таки куда больше оказалось у меня таких собеседников, которые просили прямо и бесхитростно, просили... защитить Пугачеву. Почему-то были уверены, что это может сделать «Смена», не раз писавшая о певице. Защитить? Но от кого и от чего? И что это вообще за странная просьба? Однако подобный мотив так часто повторялся, что заставлял отнестись к нему с полным вниманием. Я прекрасно осознавал, насколько рискованно сейчас, в атмосфере некоторого недоверия к певице, браться выполнить просьбу читателей, но в конце концов решил: а почему, собственно, нет? Каждый, даже в самой неприятной ситуации может рассчитывать на защиту... Попробуем…
Но прежде, чем подготовить «речь защиты», мне предстояло отбросить даже малейшую обиду по отношению к «подзащитной». Предстояло постараться забыть, как мы, человек тридцать ленинградских журналистов вместе с Удо Линденбергом и другими гостями из ФРГ, прождали «звезду» на официально объявленной международной пресс-конференции, но не дождались - ни Пугачевой, которая в это время прогуливалась за кулисами, ни элементарного: «Извините!» от кого-нибудь из ее сопровождения. Не обижаться же в конце концов на ее «Здрасте, коль не шутите!»; брошенное мне на «Добрый вечер, Алла Борисовна!». Я решил забыть и то, как небрежно взяла она конверт с вопросами от газеты «Смена», как назначила на другой день время для нашего разговора, а назавтра сказала, что на вопросы отвечать не станет и вовсе не потому, что расстроена репликой «Столкнулись со «звездой», а просто потому, что у нее «сейчас такой период», и интервью никому давать не хочет.
Я постарался забыть и про рассказ студентов-политехников, поведавших такую историю: ребята снимают любительский фильм об эстраде, взяли видеоинтервью у многих артистов, в том числе и у Мирей Матье, а когда захотели побеседовать с Пугачевой, то по телефону услышали: «Пусть вам Матье все и расскажет...», а затем короткие гудки.
Что ж, бывает... Нервы, стрессы, неважное самочувствие... Что там еще? Темперамент, натура, усталость... Но для «речи защиты» нужны не эмоции, не догадки, а логика, факты.
С чего же начать эту «речь»?
А что если так: разве справедливо, что «концерту» в «Прибалтийской» было уделено столько внимания, а концерты в СКК как-то остались в тени?
Между тем Алла Пугачева на этот раз «привезла» в Москву и Ленинград не беспечно пританцовывающих братьев «Херрейз» - представляла личность иного ряда.
Наш новый знакомый Удо Линденберг, в свои 41 год не состарившийся душой и поступками, как пишет западно-германский рок-критик Вольфганг Зандер, «вместо того, чтобы уйти на пенсию со своими миллионами от продажи пластинок, продолжает размышлять вместе с молодежью и становится ее ходатаем, но ни в коем случае не мессией». Удо, говорящий своим слушателям: «Я показываю вам весь этот мир, хотите ли вы смотреть на это или нет, и хочу, чтобы вы размышляли и составляли свое мнение - вот чего я хочу». Линденберг, приехавший в Советский Союз не просто в футболке с серпом и молотом, приехавший, чтобы поведать о своих проблемах и наших - общих. Удо, который на пресс-конференции, отвечая на мой вопрос, назвал своих модных соотечественников «Модерн Токинг» «послами слабоумия» (кстати, вот возрадуется армия их поклонников известию - Госконцерт сообщил, что «токинги» должны приехать в Ленинград 11 октября). Линденберг, родившийся год спустя после войны, в стране, где то и дело поднимает голову нацизм, и не побоявшийся заявить со сцены СКК: «Если на планете останутся хотя бы один два, три фашиста - этого все равно будет много»,
Разве такой певец был не нужен, не интересен советской аудитории? Еще как нужен, интересен! Ведь, будем откровенны, крылатые слова «нам песня строить и жить помогает» как то отдалены от сегодняшней реальности, похоже, ушли в историю. Наша песня-87 с ее вернисажами, тетями острозками, лавандами скорей уведет вас от жгучих проблем, чем поможет «строить и жить», а уж тем более - перестраиваться. Но вот выходит на сцену СКК музыкант из Гамбурга и показывает, что песне вполне по силам без всякой конъюнктуры повести разговор с молодежью о пьянстве, о настоящем чувстве, о мизерной зарплате, о политике, наркотиках...
Вы спросите: но при чем здесь Пугачева? В чем ее заслуга? Приглашал-то гостя Госконцерт. Ах, если бы все было так просто. Разве позаботился Госконцерт о предварительной рекламе гастролей Линденберга, разве выпустил красочные афиши, сделал программу на ЦТ? Ничего этого не случилось, и кто бы пошел на сольный концерт малоизвестного Удо? А Пугачева помогла собрать тринадцатитысячный зал, пожертвовала своим собственным выступлением (сама спела пять мелодий против пятнадцати у гостя). Больше того: знающие немецкий язык могли заметить, что многие переводы песен Линденберга, прочитанные Пугачевой во время концерта, довольно сильно расходятся с оригиналами. Да, Алла Борисовна сама специально адаптировала эти переводы к нашим проблемам к нашей «злобе дня», и надо признать: не будь этих весьма живых и ироничных переводов, с мостиком в нашу жизнь, концерт Линденберга грозил превратиться в хард-роковую шарманку. Ведь Удо - «певец-бормотун», которому важнее высказаться, чем спеть красиво. А его «Паник-оркестр» играет весьма громкую и вязкую музыку, очень однообразную на вкус тех, кто «ошибся дверью» (а таких было, пожалуй, большинство) и пришел не на рок-концерт, а на Пугачеву... Другой разговор, что при всем том соседство гостя с Пугачевой оказалось для него убийственным. Толпа только и кричала: «Ал-ла! Ал-ла!». Но разве одна певица в этом виновата?
И все же мелькала мысль: а к чему вообще устраивать такое соседство, обрекая талантливого исполнителя и заодно всю программу на заведомую двусмысленность? И почему бы на одну сцену с Линденбергом не выпустить родственные души - те же рок-группы «ДДТ», «Телевизор», «Алиса». Но для Госконцерта подобные эксперименты пока/ видимо, излишне смелы. Лучше взять проверенный вариант - Пугачеву. И вот в концерте, посвященном борьбе за мир, появляется блок ее хитов - «Надо ж так было влюбиться», «Так неужели, милый мальчик, это был ты», «И на прощанье я скажу: желаю счастья в личной жизни», «Золотую карусель потихоньку заведу». Здесь же возникает и «Симона» в исполнении Владимира Кузьмина, и «жестокий» танец «Се ля ви» балета «Рецнтал», и баллада «Белый снег» Владимира Преснякова.
Я далек от мысли упрекать этих наших артистов в непонимании высоких целей такого международного концерта. Все они представляют не рок, а поп-музыку с ее девизом «Развлекай!», и в своем амплуа весьма хороши, особенно Пресняков. Наивно требовать от поп-артиста петь о перестройке и о мире, что стало столь очевидно после нагужного исполнения нашими музыкантами «Нам нужен мир», «Москоу рок», «Каждый день и каждую ночь» (две последних – на английском) в финале программы. Пусть уж лучше занимаются своим жанром! Но пусть и в Госконцерте займутся наконец своим делом те, кто продумывает такие программы, приглашает в них артистов, а то, не ровен час, вскоре доверят Пугачевой представить нам, ну, скажем, Боба Дилана или Дэвида Боуи.
Нет, нет, не подумайте, что, увлекшись, я превратился из защитника в обвинителя. Вы меня неправильно поняли! Я вовсе не рекомендую Пугачевой самой начать отказываться от ведения подобных программ, от поездок за рубеж. Совсем о другом пекусь: ей просто уже пора помочь. Ну почему же и в Италию, и в Швецию, и в Финляндию, и в Японию, и в ФРГ, и во Францию, и в Швейцарию - все она?.. Почему и в «утренних почтах», «Голубых огоньках», других телепрограммах на ее плечи уж который год ложится непростой груз - все петь да петь? Что, скажете, опять Алла Борисовна сама в этом виновата? Или, может быть, все-таки адресуем' этот вопрос ЦТ. А то, что не находится у нес актуальных песен под стать тем, какими был заметен Линденберг, тоже, знаете ли; объяснимо. Спорная социальная песня «Крысолов» мелькнула в одной из «Утренних почт», а уже через пять дней эту программу вырезали, сняли с повтора по ЦТ, больще так ни разу не показав. Мудрено ли, что вскоре звезда запела весьма безобидные «Алло!» и «Королеву».
Так к чему же, собственно, веду свою «речь»? Пора переходить к выводам, и тут уж долой всякую иронию. Народная артистка России Алла Борисовна Пугачева как она есть - плоть от плоти нашей сегодняшней эстрады. Эстрады со всеми ее болячками и застарелыми недугами, с гипертрофированным вниманием к одним именам и многолетним замалчиванием других; эстрады, которая может нас с вами развлечь, потешить, но не увлечь и не утешить; эстрады, которая до сих пор не перестраивается и все никак не сбросит груз стольких лет пустозвонства; эстрады, что все еще не сотворит себе «новой формации» и терпит манеры прежних кумиров; эстрады, которую поэт имел полное право назвать «гулящей сестрой Музы».
Так чему же удивляемся: какова эстрада - такова и суперзвезда.
Михаил САДЧИКОВ
"Смена", №204, 1987 год